Совершил не одно и даже не два убийства. Но что мне до этих глупых оваций? Я снял плащ, отчитавшись перед своим невысокого роста начальником, засунул перчатки в карман и уселся за своё рабочее место с кипой бумаг, до которых я не дотрагивался уже как год. Я вновь достал книгу с ветхим кожаным переплетом, и я вновь отправился в эти сладкие и мучительные воспоминания о своей семье, которую больше мне не суждено увидеть, по крайней мере, на этом свете. – Михаил! Появилась работа для тебя. На соседней станции произошло убийство…
А теперь вы можете заказать у нас какую-нибудь работу в СГА.
[contact-form-7]

Беглеца в армейской куртке не было, но зато впереди виднелась синяя дверь. Я сразу же, прицелившись, пнул её. Всё вокруг на миг замерло. В моей голове за какую-то там долю секунды пронеслось несколько вариантов развития дальнейших событий. Либо я обнаружу еще одну пустую комнату с еще одной дверью, либо выйду на поверхность, либо увижу перед собой дуло пистолета или автомата своего врага. Увы, но всё пошло по третьему варианту развития событий. История повторилась. Он прицелился в меня, а я в него. Ситуация накаливается и кровь в моих жилах начинает закипать. Вдох-выдох. Тишина становится слишком громкой. Вдох-выдох. Его глаза смотрят прямо на меня. Он не моргает и не шевелится. Его рука, держащая пистолет совсем не дрожит. Вдох-выдох. На лице, как у меня, так и у него улыбка. Вдох-выдох. Остался один нерешённый вопрос. – Зачем ты убил ту женщину? – Меня забавляют чужие страдания, – буркнул противный голосок, – Но тебе, так уж и быть, сделаю услугу – просто застрелю. Вдох-выдох. Свет в комнате внезапно погас. Свет фонарика, находившегося прямо под дулом, ослепил маньяка, а я, немедля, спустил курок.

- Стоять! Через несколько минут этой сумасшедшей погони беглец скрылся из виду. Я остановился передохнуть. Дыхание перехватывало и жутко тошнило. Вот-вот и вырвет. Жаль только то, что потерял, по всей видимости, убийцу, вернувшегося на место преступления. Только вот зачем он это сделал? Послышался еще хлопок, но теперь откуда-то сверху. Ей богу еще бы чуть-чуть и пуля бы попала мне прямо в темечко. Посветив фонариков вверх, я увидел всматривающиеся в меня бычьи глаза этого подлеца. Только я собрался стрелять, как фигура увернулась и скрылась из виду. Где-то здесь должна быть лестница. Я отчаянно начал искать железные поржавевшие ступеньки, и всё-таки усилия мои были не напрасны. Самое примечательное то, что лестница эта была кем-то когда-то спущена сверху. Наверху оказалось небольшое помещение и еще одна лестница, ведущая в неизвестность. “Да пошло оно всё, вернусь лучше обратно, да пускай сыщики ловят”. – Эй, ты там идёшь? – послышалось сверху. Вот гад, а?

Повсюду лежали рваные газеты, фантики и прочие человеческие отходы. Домами здесь являлись вагоны поезда, некогда ходившего по путям от станции к станции. Я достал мятую бумажку, на которой было начерчено месторасположение моей цели. От здания, в котором было совершено ужасное преступление, за несколько метров пахло смертью. Тусклое освещение и запах немытого человека – вот, что олицетворяло то место, в котором я сейчас находился в поисках правды. Этот дом выделялся на фоне других, ибо был построен из шпал, рельсов и других досок, непонятно откуда взятых бывшим хозяином. На тоненькой картонной двери была поставлена полицейская печать, запрещающая посторонним лицам входить на место преступления. Но я-то был совсем даже не посторонним, поэтому смело толкнул дверку вперёд, и она медленно и тихо отворилась вовнутрь. Я меньше всего ожидал увидеть внутри то, что увидел. Передо мной стоял высокий человек, крупного телосложения с накинутым капюшоном старой армейской куртки на голову. Он взглянул на меня бычьим взглядом, улыбнулся и кинулся в окно, находившееся позади него. Я на секунду опешил, но тут же взял себя в руки и кинулся в погоню. Перескочив через подоконник я оказался прямо напротив стены. Слева был тупик, а справа рельсы, ведущие в тёмную и манящую бесконечность. Спрыгнув на рельсы, я огляделся и увидел удаляющуюся фигуру в сторону выкопанного под рекой Обь туннеля. Сердце дико стучало, пытаясь с каждым моим новым шагом выпрыгнуть из груди и побежать за потенциальным преступником. Чем глубже я забегал в туннель, тем темнее и страшнее становилось. Благо на пистолете был маленький фонарик, уже, кстати говоря, включенный.

Помню, как выехал со своей родной станции, помню, как шел, и помню, как меня кто-то куда-то нёс, – язык мой ужасно заплетался, но вроде говорил я более-менее понятно. – Больше ничего не припоминаете? Теперь зрение улучшилось. Передо мной стояла девушка в заляпанном чаем или даже совсем и не чаем, халатике. Тоненькая фигурка, красивое курносое лицо с синими ангельскими глазками. – Вроде, – тут в голову, словно стрела влетел тот самый выпавший фрагмент из этой картины, написанной кровью, – о Боже… – Вижу, вспомнили. Спешу вас сразу успокоить, парень жив. – Жив?! – удивился я, вспоминая, сколько раз выстрелил в бедолагу. – А что ему сделается? Сквозная в плечо. Он вон уже заигрывает со мной во всю, – не без искорки в глазах проговорила жизнерадостная врачиха. – Боже мой, я же точно помню, как расстрелял в его труп всю обойму, – ничего не понимая проговорил я, вновь засыпая. – Да, в вашей крови находилось много галлюциногена на момент…- последние слова дошли до меня словно со дна колодца. Я уже понял, что всё это была всего лишь гуляющая аномалия. На станциях-городах от неё уже поставили специальные барьеры, а вот до тоннелей еще не добрались…

Он заорал, схватил свою рану здоровой рукой и набросился на меня. Но пока паренёк летел, я с злой улыбкой выстрелил несколько раз наугад. Водитель этой дрезины через секунду лежал у моих ног. Я убил его просто так, не за что. Но почему-то не было стыдно, даже наоборот, хотелось повторить это еще несколько раз. И я повторил. Я расстрелял труп и, сменив магазин, отправился в ту сторону, куда ехала дрезина, чтобы совершить ужасное. С каждым удаляющимся шагом мне становилось всё хуже и хуже. Свирепая ярость сменялась гневом, а гнев переходил в обычную злость. А потом и вовсе все эти гнусные человеческие эмоции исчезли. Осталось только полнейшее изнеможение и ужаснейшая усталость. Зачем я это сделал? Я же теперь и сам ничем не лучше убийцы, а ведь полицейским значусь…Каждый новый шаг давался мне всё с большим и большим трудом. А потом всё тело стало будто бы ватным, и я упал на деревянные прогнившие шпалы.

Вы меня слышите?! – прокричал молодой паренёк, копающийся в двигателе машины, – движок накрылся видать. Хлопнул, задымился и накрылся. Всё. Хана, блин, ему. – Сколько примерно не доехали? – Нет, вы прикиньте, а? Только установил, только почистил и тут херак и всё. Ну что за блядство? – Парень, мне, конечно, приятно тут выслушивать всякие нецензурные слова, но я тебе конкретный вопрос задал. Ты меня вообще слышишь? – Ну на хер эту работу. Всё. Увольняюсь к чертям собачьим. Пошло оно, – тут парень, кажется, вспомнил о своём пассажире, то есть обо мне, – а, извините. Эмоции и всё такое. Ну, вы сами бы как отреагировали на такую срань господню, а?! – опять разозлился молодой человек. – Слушай ты! – где-то в душе ярость начала захватывать территорию за территорией, – ты совсем забыл с кем разговариваешь?! – Пошел ты знаешь куда? Знаешь?! – Да я тебе сейчас! – с каждым словом гнев нарастал, а стук сердца усиливался. Казалось, будто бы мои глаза вылезают из орбит от необыкновенной злости. Что-то здесь не так. У меня такого в жизни не было. Но рожа этого паренька казалась такой противной, что аж в дрожь бросало. Нахальная, наглая, злая, уродская, тьфу! Пистолет оказался в моих руках, а я вскочил на ноги и прицелился прямо в его руку. Пускай помучается в жутких страданиях гад.

Сзади виднелась выхлопная труба, зачем-то загнутая и удлинённая вверх. Будто бы это труба паровоза. На боковых дверцах был нарисован двуглавый орёл – бывший герб Российской Федерации. Ныне его использовало лишь главное полицейское управление. Тем самым мы выделялись из общего фона, и приближение такой махины всегда обозначало, что скоро здесь будет порядок и спокойствие, хотя перед этим возможны и выстрелы. За рычагами управления сидел молодой вечно улыбающийся парень. Он помахал мне и что-то крикнул. Наверное, это было приветствие. Просто сквозь толпу, находившуюся на улице, ничего не было слышно. Дойдя до дрезины, я поздоровался с пареньком и, как только он захотел со мной поговорить о чем-то, сказал ему, чтобы не докучал и просто вёз меня на место преступления. Лицо его было весёлое и ничуть не раздражающее: тоненькие губы, не длинный нос и карие глаза. В общем, приятный тип. Мы очень быстро ехали через тёмный туннель. Из источников света были только два фонаря, находившиеся спереди дрезины и освещающие нам путь. Сильный стук колёс и лёгкое укачивание клонили в сон. Сначала глаза просто слипались, а потом и вовсе закрылись, унеся меня куда-то в сладостные сновиденья. Я видел океан и жену с дочкой, купающихся в нём. Они смеялись, брызгались друг в друга и то и дело подзывали меня к их игре в этой белой пене бескрайней ярко-синей воды. Такое близкое счастье манило, но неведомая сила удерживала моё беспомощное и бесполезное в этот момент тело и не давала голосу зазвучать, когда я пытался что-то им крикнуть…

Я помню, как обещал своей дочурке, что она увидит настоящий огромный тёмно-синий океан. Что искупнётся в солёной воде и улыбнётся новому рассвету на берегу, усеянному ракушками. Но этого так и не случилось. Пружинка из часов жизни вылетела, и они навечно остановили свою секундную стрелку, которая двигалась слишком уж быстро. Полёт в прошлое закончился, когда я перевернул последнюю страничку и положил столь ценную для меня книгу обратно в тумбочку. Я настолько забылся, что даже и не заметил, как плачу, точнее оплакиваю то, что теперь никогда не вернёшь. – Михаил! – перед моим столом вновь возникла фигура мужчины, обладающего не большим ростиком и длиннющими усами под носом, – Появилась работа для тебя. На соседней станции произошло убийство. Местная полиция и следователь уже там, но, говорят, что дело серьёзное и нужны более опытные специалисты. В общем, полицейская дрезина уже готова и ждёт тебя. Если всё действительно серьёзно и работа затянется надолго, то на этот случай я попросил выделить тебе роскошные апартаменты специально для почетных гостей. Поэтому возьми с собой какие вещи, ага? – Да мне и брать-то с собой нечего вроде, хотя нет, стойте, – я наклонился к тумбочке и вновь взял в свои руки драгоценную книгу и маленькую тряпочную сумку под ней. Книга тут же оказалась внутри этой сумочки, застёгнутой на молнию, чтобы не дай Бог вылетела и потерялась где-нибудь на тёмной дороге.

Кто-то смотрел исходя из завести, ведь не каждый мог носить значок полицейского в нашем метро, только, можно сказать, избранные. Кто-то смотрел просто из любопытства, а кто-то боялся таких, как я. Обычно это были убийцы, карманники и прочий не достойный жизни люд. После всей этой неразберихи, что произошла на поверхности, образовалось новое государство с новыми законами, но только здесь в новосибирском метро. Каждая станция в совокупности была маленькой страной со своими большими проблемами. Но самая главной являлась стремительно развивающаяся преступность и паника среди населения. Между станциями были длинные темные туннели, в которых и происходили все черные делишки, с которыми так сильно боролось государство, что забывало о других не менее важных проблемах. Например, нехватки чистой воды или идущего с острой косой голода. Но самым опасным тоннелем был тот, что выкопан под рекой Обь уже в новом мире. Построили его для связи между левым и правым берегом, ведь как иначе? Та линия, что проходила высоко над рекой была разрушена во время ядерной войны. Выхода на поверхность для обычных людей не существовало. Туда посылали только специализировавшихся на этом деле. Не знаю, возвращались ли они или оставались охладевшие там, мне это было не очень-то и интересно. Здесь, под землёй, я нашел работу по душе – блюстителем правопорядка. Естественно, порядок – вещь относительная. И, как я и говорил, преступность стремительно растёт вверх. Поэтому недавно был издан новый закон, разрешающий полицейским стрелять на поражение при абсолютно любых ситуациях. Но и отбор в полицию был теперь намного строже, хотя чего уж там, сюда невозможно было попасть без специального приглашения и рекомендательного листа одного из полицейских. Может, конечно, правительство и поступило правильно, но вот преступников от этого не убавилось. Они, конечно, стали тише воды и ниже травы, но не исчезли. Я дошел до двухэтажного здания Вот, наконец, я дошел до двухэтажного здания. Над входом красовалась неоновая табличка, гласящая: “ГПУ”. ГПУ расшифровывалось, как Главное Полицейское Управление. Как только я оказался внутри, на меня сразу же набросился человек, не выдавшийся ростом. На нём был черный свитер, связанный, по всей видимости, вручную и черные, порванные в нескольких местах, брюки. – Как прошло?! – выпалил он, не дав мне снять плащ и повесить его на вешалку. – Увы, Сергей Александрович, но мне пришлось его убить, – я сделал виноватый вид, хоть виноватым себя и не считал, и снял с себя перчатки, засунув их в правый карман плаща, уже висевшего на чистом белом крючке, – Уж больно дорого для меня могла обойтись его никчемная жизнь. – Убил значит…Ладно, пиши отчет, – после этих слов и неодобрительного взгляда на меня, он поспешил удалиться в свой кабинет. Я подошел к своему рабочему месту. Оно было завалено кипой всяких разных бумаг. Большинство из них не представляло никакого интереса для меня. А вот то, что лежало уже давным-давно в моей тумбочке, находившейся под столом, было вполне даже интересным. Это была книга, напечатанная еще давным-давно до войны. Я открыл ветхий кожаный переплёт и начал листать пожелтевшие от времени странички. Здесь почти не было текста, зато были нарисованы красочные картинки, изображающие синий океан, омывающий белый берег.